Ба́дарчин (монг. бадарчин, бадарч лам; бур. бадаршан; тув. барадчы) — бродячий лама, монах-паломник у монголоязычных народов, а также в Урянхайском крае. Термин происходит от заимствованного из санскрита слова бадар («патра» — санскр. पात्र; pātra ^IAST — чаша для сбора подаяния).^[1]

Функции

Бадарчинами называли как монахов, по каким-то причинам изгнанных из монастырей, так и специально снаряжаемых лам, отправляющих буддийский культ в окрестных кочевых стойбищах. В эту же категорию попадали и монахи, совершающие пешее или конное паломничество к буддийским святыням Китая и Тибета^[2]. Часто бадарчины постоянно жили среди народа и вели частное хозяйство. Иногда бадарчины ассоциировались с практиками буддийской ритуальной системы чод, также предполагавшей постоянные скитания с места на место^[3].

Теоретическая подготовка бадарчинов в монастырях осуществлялась по минимальной программе. По окончании обучения им выдавали специальную одежду, снабжали предметами буддийского культа (танка, чётками, медными чашечками, колокольчиками, амулетами и пр.), которые они, кочуя по стойбищам, должны были распродавать, объясняя их предназначение и способы использования^[4]. При этом вырученные деньги сдавались в казну монастыря, а бадарчины получали небольшие проценты. В случае необходимости бродячих лам засылали в народ с целью сбора пожертвований для предстоящего события, например, крупного праздника^[5]. Одним из обыкновенных атрибутов бадарчинов была пара деревянных палок-посохов, служащих для защиты от волков и домашних собак^[3].

В фольклоре и литературе

Образ бадарчина часто встречается в монгольском фольклоре времён Цинской империи и богдо-ханской Монголии а также первого десятилетия Монгольской народной республики. Бадарчины были наиболее популярными персонажами фольклора среди всех остальных представителей буддийского духовенства. При этом, образ бадарчина изображался как с симпатией и уважением (в том случае, когда отмечались его смекалистость, остроумие, чувство справедливости), так и с сарказмом, когда высмеивались его глупость, жадность, распутство, корыстолюбие и беспринципность^[3][5]. Типичные сюжеты таких сказок — попытка бадарчина устроиться на ночлег и получить хороший ужин в доме нерадушных хозяев, состязание в остроумии с высокопоставленным монастырским ламой или чиновником. В целом отношение населения к бродячим ламам нашло отражение в народной поговорке: «Бадарчин пройдёт — неприятности, муха посидит — опарыши» (монг. Бадарчин явбал балагтай, батгана суувал өттэй)^[8][9].

Бадарчины и сами часто выступали в качестве сказителей, в том числе эпосов и буддийских притч^[10][5], а также сочинителей сказок, которые иногда записывались^[11]. В литературе подобного рода, создававшейся чаще всего в виде автобиографических рассказов, фигурировали, наряду со сведениями фантастического характера^[12], имена крупных религиозных иерархов и князей^[13] (так, например, в одном из рассказов, в 1837 году известный узумчинский бадарчин Лувсандоной, возвращаясь из паломничества в Лхасу, якобы нашёл в пустыне мёртвого алмаса, а его кожу и печень продал затем личному лекарю Богдо-гэгэна V в Урге)^[14]. В XIX веке в среде паломников-бадарчинов распространились своеобразные путеводители (монг. хоног саалтын бичиг), содержащие сведения о том, где на протяжении пути паломничества к той или иной святыне можно остановиться на ночлег, где находятся источники воды и т. п., сопровождаемые историческими заметками и собственными размышлениями^[2].

Ссылки

• Народные сказки о бадарчинах на монгольском и русском языках

Примечания