Оде́сская эвакуа́ция — катастрофическое для белых событие Гражданской войны в России, связанное с эвакуацией в первую неделю апреля 1919 года морем из Одессы воинских контингентов, вооружений, боеприпасов и другого материального имущества войск Антанты, местной администрации и гражданского населения, не пожелавшего оставаться на занимаемой Красной армией территориях. Эвакуация произошла из-за политического решения Французского правительства свернуть военную интервенцию в бывшую Российскую империю.
Содержание |
Ещё 23 декабря 1917 года, когда для руководителей Антанты стало очевидно, что Русская армия полностью утратила боеспособность, а большевистское правительство заключило перемирие на Восточном фронте, в Париже между Великобританией и Францией было принято решение о всесторонней помощи тем силам на территории бывшей Российской империи, которые выступали за продолжение войны с Центральными державами и о разделении «сфер ответственности и действий» на территории России с целью продолжения войны. По этому соглашению в бассейне Чёрного моря Великобритания брала ответственность за Кавказ, Кубань и Дон, а Франция — за Крым, Украину и Бессарабию[1].
Заключение Брестского мира со стороны УНР привело к оккупации всей Украины и Крыма Германией и Австро-Венгрией. Однако, ещё до того, как Центральные державы потерпели окончательное поражение в Первой мировой войне, Великобритания и Франция приняли решение начать наступление из Румынии на Украину в рамках продолжения военных действий против Центральных держав — 27 октября 1918 года Премьер-министр Франции Ж. Клемансо отдал соответствующее распоряжение Главнокомандующему союзных армий на Ближнем Востоке генералу Л. Франше д’Эспере. После произошедшей вскоре капитуляции австро-венгерской и германской армий цели планируемой интервенции в Россию поменялись — этими территориями было решено овладеть с целью недопустить большевистской оккупации и установления советской власти в регионе ввиду вывода из них воинских контингентов Центральных держав[1].
После капитуляции Османской империи и открытия Черноморских проливов у союзников появилась возможность ввести на Чёрное море свой флот. В декабре 1918 года в Одессу морем и сухопутным путём из Румынии прибыли первые воинские контингенты Антанты и её союзников. К февралю 1919 года общая численность воинских контингентов Антанты в Новороссии и Крыму была доведена до 60 тысяч человек. Однако, вопреки первоначальным планам, союзнические войска вглубь территории Украины и Крыма не продвигались, ограничиваясь контролем крупных городов в узкой прибрежной зоне. Среди воинских контингентов росли антивоенные настроения — солдаты, особенно французские, уставшие после четырёхлетней мировой войны, не понимали целей, с какими они прибыли участовать в русской гражданской войне[1].
Советское руководство приняло решение о наступлении на Украину как только из неё начали выводиться австрийско-германские войска. В конце ноября 1918 года пленум РКП(б) принял решение объявить Южный фронт главным фронтом Советской республики. 4 января 1919 года был образован Украинский фронт. Одновременно ставилась задача поднимать про-большевистские и анти-украинские восстания внутри Украины. Проводилась антивоенная и большевистская обработка воинских контингентов союзников, для чего создавались организации типа Иностранной коллегии[1].
Ситуация в Одессе весной 1919 года была следующей: высшие классы российского общества, бежавшие сюда от большевиков ещё в течение всего 1918 года, пополнились теми, кто сумел выбраться из Киева и других городов Украины после падения гетмана Скоропадского. Значительное число безработных чиновников, офицеров без должностей и заработков, спекулянтов всех мастей переполняли Одессу, создав сильный квартирный и продовольственный кризис. При этом рабочие и низы населения, ещё не познакомившиеся с реальной советской властью, мечтали о её воцарении и представляли благодарную почву для большевистской пропаганды и агитации[2].
Большой проблемой Одессы того периода была криминальная обстановка — Одесса всегда была одним из центров преступности, но в описываемое время преступность достигла крайнего предела. Уголовники, среди которых было также множество иногородних преступников, нападали на магазины, склады, квартиры и прохожих как ночью, так и среди белого дня. Военный губернатор Одессы Гришин-Алмазов сказал корреспонденту газеты «Одесские новости»[3] :
Одессе в наше безумное время выпала исключительная доля: стать убежищем всех уголовных знамён и главарей преступного мира, бежавших из Екатеринослава, Киева, Харькова. В Одессе полицейский аппарат, со всеми его вопиющими недостатками, порождён гнилой гетманской властью…
Законные меры воздействия ни к чему не приводили и градоначальнику генералу В. А. Маркову пришлось прибегать к мерам чрезвычайным: грабители, застигнутые на месте преступления, расстреливались, а кроме того, чинам сыскной полиции было разрешено известных грабителей убивать просто при встрече. Особенно много хлопот полиции доставляла банда Мишки Япончика[2].
В марте 1919 года французский военный консул Одессы Эмиль Энно, искренний друг дела Добровольческой армии и противник «самостийности Украины» был отозван во Францию. Прибывший с первыми подразделениями войск союзников французский генерал Бориус, не вмешивающийся в местные дела и всецело доверявший советам консула Энно, был ещё в январе 1919 года сменён генералом Д’Ансельмом. С этого момента проводимая французами политика в отношении местных властей стала всецело исходить от командующего вооружёнными силами союзников в Новороссии генерала Д’Ансельма, а по предположениям многих современников, истинным автором проводимой французским командованием политического курса был начальник штаба генерала Д’Ансельма Анри Фрейденберг, который среди французского командования считался специалистом по местным делам, так как был одесситом, рожденным в смешанном франко-еврейском браке.
Новое французское военное командование решило изменить систему русского гражданского управления в Новороссии, сделав его более послушным французам и совершенно отмежеваться от лиц, назначенных в Одессу руководителем Добровольческой армии. Французами была сконструирована должность «Главнокомандующего Одесским районом» и на неё был приглашён генерал-лейтенант А. В. Шварц, находящийся в Одессе. Генерал Шварц принял приглашение французов, не поставив в известность об этом генерала Деникина. При Главнокомандующем был образован «Совет обороны» как орган гражданского управления краем. Генералу Гришину-Алмазову и начальнику его штаба генералу Санникову, назначенным генералом Деникиным, было приказано французами немедленно, в течение 24 часов, покинуть Одесский район. Оба выехали в Новороссийск первым же попутным пароходом[2].
В Совет обороны вошли: Андре, социалист-революционер П. М. Рутенберг, Ильяшенко, одесский городской голова М. В. Брайкевич и еще несколько лиц. Доминирующую роль в совете играл Рутенберг. Андре, бывший при власти гетмана Скоропадского Волынским губернатором, был ловкой, энергичной личностью, с оттенком авантюризма. При гетманской власти он уверял, что он настоящий украинец, во французской Одессе — что он чистокровный француз, потомок де Ланжеронов, и, добавив к своей фамилии де Ланжерон, стал Андре де Ланжероном[2].
Вот как вспоминал об этом В. В. Шульгин: «… я имел доверительный разговор с Фреденбергом, начальником штаба. Он настаивал, чтобы образовать смешанные единицы — французов и русских, объясняя, что такие смешанные комбинации французов с Румынами были удачны. Я сказал ему, что, как бы то ни было, Деникин вряд ли согласится на это»[4].
В результате падения во Франции 3 апреля 1919 года кабинета Клемансо французская Палата депутатов отказала в продолжении кредитования французских военных операций в России. После этого последовало распоряжение от Верховного командования Антанты о выводе союзных войск с Юга России[5].
В ноябре 1918 года по заданию ВЧК на Юг России, во французскую зону оккупации, из Москвы отбыли члены Иностранной коллегии ВЧК, в частности, Жанна Лябурб, Мишель Штиливкер и другие. Предпочтение отдавалось свободно владеющим французским языком.
Также 28 декабря 1918 под псевдонимом «Шарль» в Одессу из Москвы был направлен на подпольную работу чекист француз Жорж де Лафар. Задание Лафару от начальника ОСО (Особого отдела ВЧК) Михаила Кедрова было следующим:
1) Используя его старую легенду [дворянин, поэт, переводчик, богема], переданные ему выходы на Одессу («Мирограф» и «Калэ»), а также рекомендацию Виллема — внедриться в одно из штабных учреждений поближе к главному французскому командованию.
2). Установить изнутри стратегические намерения союзников, их конечную цель, территориальные притязания. Соотношения сил французов, англичан, добровольцев, петлюровцев, галичан. Взаимовлияние. Разведки, контрразведки (что сможет).
3). Выяснить все возможные пути невоенного прекращения интервенции. Тайные пружины, которые могли бы повлиять на быстрый ее исход с территории юга…
В январе 1919 Лафар устроился переводчиком в штабе экспедиционного корпуса Антанты в Одессе у полковника Анри Фрейденберга и активно начал выполнять задание. «Невоенное прекращение интервенции» было последним и главным его пунктом.
Через знаменитую русскую киноактрису Веру Холодную активно воздействовал на Фрейденберга с этой целью (актриса, возможно, была отравлена белыми именно согласно перехваченному «Азбукой» второму донесению Лафара (о ней).[6][7]
Начальник штаба оккупационных сил Антанты был влюблён в симпатизировавшую большевикам Веру Холодную («красную королеву» по мнению «Азбуки» В. Шульгина), с которой неоднократно встречался. Их отдельные кабинеты в «Доме артистов» в Одессе находились рядом. Например, одесская газета «Вечерний час» № 61 за 12 сентября 1919 года писала о «чарующей, обаятельной королеве экрана» Вере Холодной, «украшавшей одну из лож театра — кабаре в одесском „Доме артиста“»… «прекрасной совратительнице, …загипнотизировавшей того, в руках которого была власть и сила», в результате чего союзники спешно эвакуировались из Одессы.
По мнению писателя Н. Брыгина, в марте 1919 года Лафар (сам либо через французского консула Георгия Виллема) передал весьма большую взятку Фрейденбергу от ВЧК («Сумма есть сумма» — сказано в донесении де Лафара в Петроград) именно за прекращение союзной интервенции на Юге России и быструю эвакуацию войск Антанты из Одессы (что и произошло 4 — 7 апреля 1919 г.)[8][9] По мнению официальной советской историографии, эвакуация союзников была «панической»[10] (за трое суток).
После эвакуации в оккупированном Антантой Константинополе Фрейденберг сразу же (на время) вышел в отставку и открыл свой банк.[11]
19 апреля разгневанный[12] премьер-министр Франции Жорж Клемансо приказал разобраться в деле эвакуации союзных войск с Юга России специальной военной комиссии и направил материалы на полковника Фрейденберга в Верховный военный суд.[13] Комиссия во главе с графом де Шевильи оправдала Анри Фрейденберга. Владимир Гурко, лично знавший Фрейденберга и эвакуировавшийся со штабом генерала Шварца из Одессы в Константинополь, пишет так: «Производивший расследование по делу Фрейденберга граф Шевильи …мне даже говорил, что из произведённого им расследования у него получилось убеждение, что все наветы на Fredembergа ни на чём не основаны, с чем я, однако, позволил себе не согласиться.»[14]
Каковы бы ни были причины, 2 апреля 1919 г. французский штаб объявил, что Одесса эвакуируется в 48-часовой срок.
Вот как описывал вход в Одессу советских войск один из очевидцев[5]:
…Порт был загроможден брошенными автомобилями, зарядными ящиками, частями машин, на земле валялись куски шелковой материи, бутылки шампанского, груды консервов и другого добра. В таком «трофейном» [виде] порт перешел в руки партизанов Григорьева… Утром 6-го апреля, когда последние суда отчаливали от берегов Одессы, в город вступили части григорьевцев. Население высыпало на улицу, чтобы увидеть воочию море солдатских голов, лес штыков и т. д. Но каково было всеобщее изумление, когда подошедшими незначительными частями конницы и пехоты исчерпана была вся армия «победителей». Она не превышала 3-х тысяч человек всех видов оружия. Одетые не по сезону (уже было по весеннему тепло) в папахах и рваных зипунах, на неубранных низкорослых лошадях партизаны поражали своей численностью и несоответствием тому внешнему великолепию, которым ослепляла исчезнувшая только что французско-греческая компания.
Атаман Григорьев 7 апреля 1919 года наложил на одесскую буржуазию контрибуцию в 500 млн бумажных рублей, которую следовало внести не позже 12 часов дня 12 апреля 1919 года. Ещё один очевидец так прокомментировал эти требования: «500 млн рублей… Кажется, если собрать всю имеющуюся в городе наличность, то и тогда не наберется 500 млн. Ясно, что ни в указанный срок, ни вообще такая сумма внесена быть не может; большевики сами это отлично знают, но хотят, вероятно, иметь удобный повод для репрессий»[5].
Одесская эвакуация (1919).